Юрий: Концепция складывается обычно к тому времени, как мы заканчиваем последнюю песню писать.
Олег: Шибко веселиться — нет, не хотелось.
Юрий: Мы и раньше-то не сильно веселились. Мы с Олегом больше любим мрачную музыку. Веселье изнутри должно исходить. Когда солнечный афро-бит играет от улыбчивых людей, которые живут этим — это одно. А мы живём в Екатеринбурге. Вы вот живёте в Новосибирске — прошлись мы сегодня по вашему городу.
Олег: Ploho — очень хороший коллектив. И очень показательный.
Концерт вовсе и не концерт в привычном понимании, а, скорее, жёсткий поэтический рейв, когда неясно, что делать: танцевать или слушать? Всё сразу? На сцене четверо взрослых мужчин с абсолютно бесстрастными выражениями лиц заставляют дёргаться и кричать всё, что скопилось перед сценой. Особенно вот этот, с лицом, высеченным из жёлтого дерева. Очень странно наблюдать, как, не меняя положения ни одного мускула, его маска чернеет и покрывается паутинкой пылающих трещин. Из трещин сыплются ярко-красные раскалённые угли, покрывая чёрной оспой ожогов сцену и инструменты. Мы слышали, что он актёр, но это даже чересчур. А он танцует.
Олег: Лиса. Это вообще танцевальный коллектив “Фокстроника” — они танцуют в этих масках. Что-то понравились они мне так. В этом есть что-то от Линча. Нам нужен был сюр.
Юрий: Некий нереальный персонаж.
Олег: И я захотел протянуть его через альбом. Мы на новый альбом будем снимать клипы, и они там всё время будут присутствовать.
Тиканье часов — это не Pink Floyd, а Clockwork Orange. Только Алекс состарился, забыв при этом повзрослеть. И живёт в России, со всеми вытекающими. Что может быть шикарней вида собственной крови? На любом паркете. К тому времени, как мы добираемся до “Капитанов”, я уже сдаюсь. Сине-зелёная кислятина светомузыки — единственный возможный свет. Человек с пылающей изнутри маской вместо лица смотрит на что-то за моей спиной. Я надеюсь, что на что-то за моей спиной. Иначе мне нужны мел и место — очертить круг.
Юрий: Я бы не сказал, что у нас какой-то особо криминальный город. В начале тура мы были в Ульяновске, пошли вечером гулять, и организатор нам рассказывает: “Вот тут мальчика зарезали, а вон там тётеньку застрелили”. Понимаете?
Олег: Все города прошли через это. Но до сих пор есть у нас райончики… Это же когда-то была столица криминала, Екатеринбург, всё равно это в каждом живёт. Как Гарлем.
Впечатляет связное, без пауз, исполнение нескольких песен подряд. Эстетика диджейского сета, перенесённая в живой концерт. Да чего там, все диджеи — лохи. Сыграть пять песен подряд, как единый микс — это космос. При этом “седые строгие мужчины” постоянно меняются инструментами, и это понятно — иначе в таком темпе сойдёшь с ума.
Курара Чибана — они её играют на концертах?! Чёрт, нельзя быть такими добрыми. Нельзя так потакать фанатам. Сколько лет Radiohead не играли Creep? “Гудвин” и “Паранойя-диско” ещё лучше, чем на записи. “Про футбол” — маленький катарсис, все милые девочки вокруг обращаются в чокнутых панков, скачущих и орущих “Бабы!!! Водка!!! фокс!!! Олени!!!”. Про мальчиков я просто молчу — они этого ждали весь концерт. “Байконур” — её мы тоже ждали, знали, что без этой песни не обойдётся. “Стальное сердце” — по первым звукам понятно, что она последняя. Как и на альбоме. Но никто не расходится, возле сцены по-прежнему толпа: Курара всегда выходит на бис — уж не знаем, откуда они берут столько сил, наверное, из космоса :)